Тогда приступи къ Нему мати сыну  Заведееву  съ сынома своима, кланяющися и просящи нѣчто отъ Него.  (Матѳ. 20, 20. )

Въ евангельскомъ повѣствованіи пятой недѣли Великаго поста удивительный вспоминается случай. Когда Христосъ шелъ уже въ Іерусалимъ на страданія, мать Іакова и Іоанна Саломія наедивѣ съ ними обратилась къ Нему, намѣреваясь предложить Ему свою просьбу. Спаситель привѣтливо предупредилъ ее вопросомъ: «Чего ты хочешь»? Та, ободренная, прямо объявляетъ: «Повели, чтобы мои оба сыновья сѣли подлѣ Тебя въ царствѣ Твоемъ». Но въ отвѣтъ она услышала, чего не ожидала. При ней Спаситель обоимъ имъ предсказалъ, что они испіютъ ту же горькую чашу, какая Ему приготовлена.

 Издревле замѣчено, что любовь материнская, увлекаясь мечтами о счастіи дѣтей, не умѣетъ ограничивать своихъ желаній, ни даже скрывать ихъ. Но примѣръ Саломіи предостерегаетъ родителей, какъ ошибоченъ и вреденъ пристрастный взглядъ на дѣтей. Не о томъ прилично мечтать отцу, что сынъ его займетъ одно изъ первыхъ мѣстъ въ государствѣ; не того нужно домогаться матери, чтобы дочь ея сіяла въ обществѣ, какъ яркая звѣзда на небѣ; но о томъ обязаны заботиться всѣ родители, чтобы во время воспитанія дѣтей утвердить въ нихъ святые убѣжденія вѣры и чистая правила жизни, какъ основанія ихъ благополучія и нравственнаго величія.

Увлекаясь мечтами родителей, ихъ дѣти скоро начинаютъ смотрѣть на себя съ самонадѣянностію и гордостью. Усвоивъ нѣсколько поверхностныхъ познаній они думаютъ, что о всемъ судить могутъ; смѣло вмѣшиваются въ бесѣды старшихъ; по современнымъ вопросамъ гдѣ-либо читанныя или слышанныя замѣчанія выдаютъ эа свои мнѣнія, и такимъ образомъ напоминаютъ собою тѣхъ птицъ, который выучиваются произносить нѣсколько человѣческихъ словъ. Съ жадностію собирая свѣдѣнія о недостаткахъ стараго времени, они увѣрены, что все прежнее худо, и что сами они призваны быть обновителями общественной жизни, и потому считаютъ себя способными на всякое видное мѣсто, на всякую высокую должность.

Но трудъ—нашъ, а счастіе не отъ насъ. Самыя жаркія мечты остываютъ, какъ скоро ихъ касается холодный потокъ дѣйствительности. Какъ бы кто ни рисовалъ себѣ картину своего счастія и успѣховъ, мудрый опытъ говоритъ: «Иди тѣмъ путемъ, какимъ Богъ поведетъ». Въ церковныхъ пѣснопѣніяхъ воспоминается, что «къ таинству непзглаголанному Божія смотрѣнія недовѣлющи, — то есть, еще неспособная вознестись, — сыновъ Заведеевыхъ мати прошаше временнаго царства почести дароватися чадомъ ея; но вмѣсто тоя чашу смерти обѣщалъ Господь пити другомъ своимъ». Что и сбылось: ибо ни сыны Заведеевы, и ни одинъ изъ апостоловъ не избѣжали чаши мученичества: Іаковъ усѣченъ былъ мечемъ, а Іоаннъ умеръ въ заточеніи. Если же Христосъ не пощадилъ мечтательныхъ желаній въ ученикахъ своихъ, которыхъ называдъ друзьями своими; то конечно этою строгостію хотѣлъ намъ всѣмъ показать, что на землѣ нельзя найти незыблемыхъ почестей и прочнаго счастія. Если нужна была особенная помощь свыше, чтобы поддержать апостоловъ во время напастей, то какъ себѣ помогутъ самодѣянные мечтатели, которые и знать не хотятъ силы и сладости утѣшеній духовныхъ? Чѣмъ заносчивѣе ихъ желанія, чѣмъ упорнѣе самодѣянность, тѣмъ опаснѣе разочарованіе.

 Ропотъ свой начинаютъ они съ своихъ же родителей, зачѣмъ неудовлетворительное дали имъ воспитаніе; негодуютъ на начальство, будто не отдаетъ имъ справедливости; презрительно смотрятъ на общество, которое не умѣетъ ихъ понять; съ озлобяеніемъ отзываются о чужихъ, правильныхъ, безукоризненныхъ дѣйствіяхъ; наконецъ получаютъ отвращеніе къ цѣлому свѣту и къ себѣ самимъ, и рѣшаются па какую-нибудь отчаянную мѣру, горделиво объясняя это тѣмъ, что «жизнь ихъ была надломлена». Но кто же надломилъ ее? Не самъ ли мечтатель губитъ себя, поставляя задачею жизни цѣли неудободостижимыя, желанія несбыточныя?

Правда, не всѣ смѣлыя желанія несбыточны. Но будутъ ли спокойны и родители и дѣти, если бъ даже стали сбываться ихъ мечты?—Притча говоритъ: иже высокъ творить свой домъ, ищетъ сокрушенія (Притч. 17, 16). А Спаситель то же изрекъ яснѣе: всякъ возносяйся смирится (Лук. 18, 14), рано или поздно униженъ будетъ. Путь самовозвышенія есть путь скользкій. Когда Іаковъ и Іоаннъ признались въ своемъ желаніи сѣсть подлѣ Христа, какъ земнаго царя; то прочіе десять вознегодовали. Если же исканіе почести тотчасъ разрѣшилось взаимнымъ неудовольствіемъ въ святомъ обществѣ апостольскомъ; то до какого омраченія черная зависть доводить людей честолюбивыхъ, какъ скоро они примѣчаютъ, что счастливые ихъ сверстники быстро возвышаются на служебномъ поприщѣ! Не щадятъ завистники ни трудовъ, ни издержекъ, не стыдятся и унизительныхъ средствъ, чтобы только низвергнуть соперниковъ съ завидной стороны. Съ горестно смотря на подобныя явленія, Григорій Богословъ воскликнулъ: «О еслибы не было ни предпочтенія мѣстъ, ни мучительныхъ преимушествъ, и насъ различали по одной добродѣтели! А нынѣшній порядокъ стать справа или слѣва, выше и ниже, произвелъ у насъ немало замѣшательствъ, и многихъ низринулъ въ пропасть».

Истинное величіе достигается путемъ скромнаго воспитанія, путемъ добродѣтели. Подтвержденіемъ сему служитъ нынѣшній праздникъ Благовѣщенія. Іоакимъ и Анна, когда молились о разрѣшеніи своего безчадія, не искали славы въ будущихъ дѣтяхъ, и желали, что родится, принести въ даръ Богу. Обрадованные рожденіемъ дочери, они при первыхъ ея понятіяхъ стали ей дѣлать внушенія вѣры, а вскорѣ и совсѣмъ ее отдали на воспитаніе при храмѣ, гдѣ ея занятіями были рукодѣлье, молитва и чтеніе. Читая въ книгѣ Исаіи, что Мессія долженъ родиться отъ дѣвы, она въ смиреніи воскликнула: «Какъ бы я была счастлива, еслибы дано было мнѣ увидѣть сію благословенную дѣву, и послужить ей рабою!» Время шло; уже Марія пребывала въ домѣ своего обрученника Іосифа. Жизнь ея протекла въ неизвѣстности. Но призрѣлъ Господь на ея воспитаніе и на ея смиреніе. Въ убогую хижину, въ часы ея скромныхъ занятій, является архистратигъ Гавріилъ, и объявляетъ ей, что именно ей опредѣлено быть Божіей Матерью. Невольно признала она, что она есть та самая дѣва, у которой желала быть только рабою; и невольно исторглись послѣ изъ ея сердца слова: «Яко сотвори мнѣ величіе Сильный.»

Правда, это событіе безпримѣрное; но путь добродѣтели для всѣхъ открыть, и конецъ его есть истинное величіе, а вдали отъ него никакія внѣшнія преимущества, ни образованность, ни права происхожденія, ни высота должности и почестей не имѣютъ своей настоящей цѣны. «Не ищи, совѣтуетъ святый Златоустъ, чтобы сынъ твой сдѣлался знаменитымъ; научи его любомудрію жизни. Благоповеденіе нужно, а не остроуміе; нравственность, а не сила рѣчи; дѣла, а не слова. Если душа чиста и добродѣтельна, не будетъ потери отъ недостатка знанія; а если испорчена, то произойдетъ большой вредъ, хотя бы была и образована». Доброе воспитаніе даетъ человѣку ту раннюю зрѣлость, которая служитъ ему основаніемъ спокойствія при всѣхъ перемѣнахъ жизни, и остерегая его отъ мечтательности, побуждаетъ его ввѣрять свою судьбу Тому, Кто единъ убожитъ и богатитъ, смиряеть и возвышаетъ (1 Царств. 2, 7). Аминь.

высокопреосвящениѣйшiй Сергій (Ляпидевскiй)
митрополитъ Московскiй (1893‐1898)